Намедни, на просторах «РосБалта», появилась статья «Страна прогрессирующей глухоты», вызвавшая мой неподдельный интерес. В ней рассуждают о проблемах суроперевода представители Петербургских телеканалов. Не подвергая сомнению их профессионализм в области ТВ, вызывает недоумение их отношение к специфической области, в которой, я подозреваю, они не компетентны; я говорю о сурдопереводе.

Далее я буду приводить цитаты из статьи и мои комментарии к ним.

С 1 июля на телеканале «Санкт-Петербург» были отменены две передачи с использованием русского жестового языка (РЖЯ).

По словам генерального директора канала Сергея Боярского, раньше «Санкт-Петербург» осуществлял сурдоперевод по госконтракту, однако срок его действия завершился в конце июня этого года. «Мы должны были принять решение, необходим ли нам сурдоперевод в новом периоде, учитывая, что в новости была введена бегущая строка.

Хочу подчеркнуть произнесённые С. Боярским слова: »Мы должны были принять решение, необходим ли НАМ сурдоперевод".
Это изначальная постановка вопроса совершенно недвусмысленно показывает положение вещей. «НАМ». То есть — руководству телеканала; слышащим людям; слава Богу, не инвалидам. Что, при этом, нужно ИМ, сиречь — инвалидам по слуху, для коих сурдоперевод и предназначен, в НАМ-позиции значения не имеет. Дальнейшие шаги выглядят просто как подгонка результата под условия, и осознанная необходимость сохранения лица.

Для решения этого вопроса ранее состоялась встреча с Олегом Дуркиным, председателем Санкт-Петербургского отделения «Всероссийского общества глухих» (СПб ВОГ), на которой мы договорились, что для телевидения сурдоперевод уходит в прошлое, вследствие чего он и был снят.

НАМ-позиция в действии; результат соответствует условию.

Посмотрим, как МЫ переживём эти полгода без сурдоперевода.

С точки зрения НАМ-позиции ответ очевиден: «безмятежно», так как слышащим сурдоперевод не нужен по-определению, и его отсутствие никак не повлияет на комфортность ИХ, слышащих, существования. Как, при этом, будут «переживать» глухие и слабослышащие НАМ-позиция не рассматривает.

Если будет необходимость в его возврате, мы рассмотрим такой вопрос.

Переводя на русский язык: «если инвалиды поднимут слишком сильный вой, то МЫ подумаем».

Но, в целом, конечно, современное телевидение не предполагает сурдоперевод — картинка получается не самая «смотрибельная» для тех, кто в нём не нуждается", — пояснил Боярский.

Те, кто «не нуждаются» решают за тех, кто «нуждается». НАМ-позиция в рафинированном виде.

«Современное телевидение» обладает фантастическими возможностями, не снившимися «устаревшему телевидению», где сурдоперевод был: в дополнение к основному вещанию, параллельно, передаётся много информации — телетекст и скрытые субтитры тому примером, вызываемые по-необходимости и отключаемые по-ненужности. Ничто не мешает добавить ещё один слой к «информации по-запросу»: окно с сурдопереводчиком, как это сделано на канале digitaloctober.ru, транслирующему образовательные программы с сурдопереводом; причём окно с переводчиком вызывается по-требованию.

Идеи о том, что сурдоперевод — пережиток прошлого, придерживается и телеканал «100ТВ». «Язык сурдоперевода был актуальным, когда не было технологий выдачи бегущей строки. Сейчас у нас есть мощные компьютеры для этого. Читать всё равно лучше, ведь жестовый язык не такой гибкий, как язык текста», — успокоили меня в редакции телеканала.

Изумительное заявление о языке от лиц, оным не владеющим. НАМ-позиция.

Кстати, обратите внимание! — новое явление в филологии и языкознании: «язык сурдоперевода».
Безусловно, «язык сурдоперевода» можно заменить компьютерной бегущей строкой.

Жестовый язык бегущей строкой заменить проблематично. Об этом хорошо говорит в своём интервью «Волонтер – помощь, допинг – наркотик. Адекватные эквиваленты новым словам. Возвращение сурдоперевода» Валентина Петровна Камнева, сурдопереводчик высшей школы. Я же приведу только один пример из собственной практики, касающегося проблемы массового (по некоторым оценкам до 100 000) внедрения англицизмов в русский язык за последние 10 лет: слово «плюрализм».
Ни один глухой, опрошенный мною за годы появления этого слова в нашем словаре, не показал значения «многообразие интересов» или «множественности оснований бытия мира»; все, как один, показывали жест «плюнуть».
Бегущая строка никогда не даст смысла новых слов и терминов.

Однако специалисты настроены не столь оптимистично. «Тенденция к уменьшению сурдоперевода сильно расстраивает. Ведь для чего нужен сурдоперевод на телеэкране? Помимо того, что глухие узнают новости, они приучаются к правильному, грамотному русскому жестовому языку. Это и жесты, и чтение по губам…», — отмечает Ольга Новосёлова, в течение многих лет возглавлявшая СПб ВОГ.

Глас вопиющего в пустыне;
люди, стоящие на НАМ-позиции, неспособны его услышать.

В рамках петербургской школы упор делается на изучение именно русского жестового языка, который основан на звучащей речи". В жестовом языке предложения строятся так, как мы, слышащие люди, их не строим, — поясняет Новосёлова. — Поэтому надо изменить эту ситуацию. Надо, чтобы глухие говорили также, как все остальные люди: подлежащее, сказуемое, затем – второстепенные члены. Поэтому язык и назван не просто «жестовым», а именно «русским жестовым языком». Наша цель – учить грамотности инвалидов по слуху и адаптировать их к полноценной жизни. Следовательно, и предложения для них нужно строить по правилам обычного русского языка. Язык – это ведь воспитывающее средство. И вы посмотрите на грамотность наших петербургских глухих! Она намного выше, чем в других российских городах".

Именно поэтому важно не просто сохранить на ТВ сурдоперевод, но выстроить его по канонам русского жестового языка.

Очень серьёзное обоснование. Лаконично и наглядно показана одна из главных ролей публичного сурдоперевода: сохранение и развитие нормированного жестового языка, и обучение ему носителей языка — глухих и слабослышащих. Туже самую роль, хотя и со многими утратами, выполняет радио и телевидение для слышащей части населения. Иначе, язык быстро разваливается на местечковые говоры, непонимающие один другого.

Прекрасно, конечно, что язык глухих теперь официально признан. Но тех, кто на нём говорит, в России пока не готовы слышать — и воспринимать как полноценных членов общества.

Проблема людей с нарушением слуха не в том, что они не слышат, а в том, что они отрезаны от информации. Да, все они обучены алфавиту, умеют буквы складывать в слоги, слоги в наборы слогов. Но, часто, наборы слогов не превращаются в мозгу в осмысленные слова — потому что незнакомы.

Простой пример. Предлагаю вам прочесть:
«Маеценас вел темпор долор. Донец импердиет цонсеяуат орнаре».

Я уверен, прочли все; не понял никто.
Всё написано русскими буквами, но никто не знает этих слов. Они для вас навсегда останутся набором символов.

В той же самой ситуации оказывается неслышащий человек.

Задача, и призвание, сурдопереводчика: вдохнуть смысл в бессмысленное.